Godspeed 一路顺风
8.0
8.0
8.0
7.0
8.0
8.0
8.0
8.0
7.0
8.0
На До (На До) зарабатывает на жизнь выполнением разных нелегальных доставок для криминального босса (Леон Дай). Для очередного дела ему нужно пересечь весь Тайвань, и он, нехотя, решается сделать это в машине пожилого таксиста Сюя (Майкл Хуэй). Но пока эти двое везут товар к цели, над «принимающей» стороной сгущаются тучи.
В титрах оператором фильма записан некий Нагао Накасима, но это не реальный человек, а псевдоним режиссера Чуна Монхуна.
Тайваньский режиссер Чун Монхун никуда не торопится, позволяя себе выпускать по фильму в три года, и его картины обладают ярко выраженным авторским стилем. Даже не подглядывая в его фильмографию, легко угадать, что предыдущей работой этого режиссера был психологический триллер «Душа» – эти картины мало похожи по своей тематике, но в стилистике они абсолютно идентичны.
Как и «Душа», «Счастливого пути» – флегматичный, размеренный и медитативный «трип» на темную сторону Тайваня, где неприкаянными «тихими огоньками» колесят по дорогам страны несколько побитых жизнью героев. Сюй – выходец из Гонконга, который перебрался на Тайвань двадцать лет назад в поисках лучшей жизни, но так и не смог поймать здесь птицу удачи. У него есть семья, но в ней нет тепла, есть машина, чтобы зарабатывать, но деньги утекают сквозь пальцы. Тем не менее, он дружелюбен и открыт – прямая противоположность его пассажиру, для которого словоохотливый водитель – как неудобливая докучливая заноза, заставляющая-таки взглянуть на свою жизнь свежим взглядом.
Параллельно разворачивается история криминального босса в исполнении Леона Дая – тот недавно вернулся из Таиланда, где чуть не погиб в разборке с местными бандитами, и, кажется, эта встряска запустила в нем цепную реакцию на мощную переоценку внутренних ценностей. Его лучший друг – суровый гангстер в исполнении Тоу Чунхуа – человек куда более приземленный, а помощник (Мэтт У) недавно узнал, что у него неприятная болезнь, но переносит это стоически.
Как все это связано? Очень условно, тончайшими штрихпунктирными нитями, но при этом истории разных людей каким-то диковинным образом складываются в единую, выверенную по стилистике и атмосфере фреску, тонко улавливающую и тоску по обыкновенной человечности, и печаль по проходящей жизни, и удивительный, чисто восточный фатализм в отношении смерти. Задушевные разговоры сменяются ироничными сценками, чтобы затем взорваться брутальным, кровавым насилием, после чего уйти в визуальную медитацию. «Счастливого пути» – фильм ни о чем и обо всем, и в своей эмоциональной лаконичности он бывает куда выразительнее самых слезливых драм.
8.0
8.0
8.0
7.0
8.0
8.0
8.0
8.0
7.0
8.0
